"Астероиды - самая большая угроза для Земли". Интервью с Галицким (статья от 02.12.19)

Самый молодой директор космической программы в Советском Союзе, разработчик первого в мире Wi-Fi модуля для ноутбуков, крупный венчурный предприниматель, основатель и управляющий партнер Almaz Capital Partners. Все это - Александр Галицкий (64), уроженец Житомирской области, «украинец с голландским паспортом», как он сам себя называет. 

Последние 20 лет Александр Галицкий занят "выращиванием" технологических бизнесов, в том числе и в Украине, его фонды проинвестировали украинские стартапы - PetCube, Jelastic, StarWind. 

Основатель YouTube канала KRYM - критичне мислення Владимир Федорин поговорил с Галицким о том, что отличает украинские стартапы, как построить стартап-нацию на закате глобализации, о том, когда китайцы научатся покупать технологические компании, и откуда взять миллион переселенцев на Марс.

О том, что нужно делать Украине, чтобы найти свое место в мировой гонке инноваций. 

Liga.Tech публикует сокращенную версию интервью. Полную можно посмотреть здесь

Об украинском детстве Галицкого и инвестициях в стартапы из Украины

Мы встречались в Киеве, последний раз мы тут с вами встречались семь или восемь лет назад на клубе Forbes. Вы рассказывали о том, как ведете свой бизнес, в том числе в Украине, вы как раз начинали инвестировать здесь. Но я, только готовясь к этому интервью, понял, что вы вообще наш человек. Вы украинец? 

Звичайно.

Це дуже добре.

Звичайно. Я об этом заявлял много раз, что я чувствую себя украинцем особенно после событий 2014 года. Я народився і виріс в українській сім’ї, де розмовляли всі українською мовою. Вчився в українській школі, я і мої сестри ходили в українську школу №23 в місті Житомир. Тому, звичайно, я українець.

Как я помню, вы восемь лет назад начинали активно работать с украинскими стартапами...

Если брать компании, что вышли из Украины – это Jelastic, Petcube и StarWind. Кроме этого, я работаю с компаниями, которые, скажем так,  использовали местные инженерные ресурсы и создавали совместный бизнес. 

Так уж получается, что компании второго типа более успешны. И у этого есть причина, чего не хватает постсоветскому и вообще восточно-европейскому бизнес-знанию – знания product-строительства, как создавать и развивать продукт.

Потому что технология и прототип – это всего 25% всех затрат и умственных, и финансовых. Продукт – это же набор из маркетинга, продаж, технологий и т.д.   К сожалению, смотреть на продукт таким образом как-то не принято, не воспитано на этой части европейской территории.

Восточнее Рейна? 

Можно сказать, что да. Хотя если посмотреть западнее, то и там проблем хватает. Как я мучаюсь, например, с французами. Они тоже не понимают, как строить компании. С этой точки зрения, конечно, больше добиваются компании, когда туда вовремя приходят люди, понимающие, что и как делать. Второй путь к успеху – упрямо учиться бизнесу, пройдя через все ошибки. Это тот самый опыт, которого предприниматели в Украине должны набраться, чтобы у них получалось на глобальном уровне.

Возвращаясь к вашему вопросу. StarWind в этом году мы удачно продали, хотя компания имела значительно больше потенциала, если бы она развивалась правильно и на территории самого большого рынка – США. 

Что касается Jelastic – это одна из самых технологических компаний, которые существуют в Украине. С другой стороны, они потеряли темп и время на вот этот период обучения бизнесу, о котором я говорил. Это привело к тому, что успели появиться платформы-конкуренты. В итоге ей уже приходится быть одной из, и конкурировать с солидными людьми. Поэтому она медленно растет, не умирает, но сказать сейчас, что Jelastic разразится каким-то замечательным большим успехом - очень сложно. 

Как бы вы сейчас сформулировали продукт Jelastic. Что это такое? 

Jelastic – это удобная платформа для того, чтобы запускать java-приложения в различных средах. 

Более успешные наши компании с украинской составляющей – это, например, Hawer. Она была создана двумя американскими спецназовцами. Сегодня они делают сервис, что из фотографии можно собрать 3d модель дома и, мало того, оценить стоимость каких-то работ. 

 За три года мы собрали для них команду в Житомире из 250 человек. И все эти люди участвуют в разработке продукта, можно сказать, что проходят обучение сложному бизнесу. Они видят, как это делается, они учатся на ошибках и понимают что правильно, а что нет. Это такой метод обучения интеллектуальному бизнесу. Его проходили во всех развитых странах.  Это важно для отрасли и для страны, так как часть людей, научившись, начинает что-то свое, пытаются что-то построить – кто-то что-то интересное, кто-то не очень. Но, тем не менее, это попытка весьма важная для развития инноваций.

Украина как startup nation: как ей зарабатывать на проблемах

Очень хорошо, что вы сами вышли на эту тему. Как Украине стать startup nation? 

Во-первых, нужно стремиться на большой рынок. Есть два способа. Всегда нужно понимать, что сервисный или B2C рынок - он всегда локальный. Он настроен на внутреннюю культуру потребления. Даже если возьмете Uber - он совсем разный в других странах. Не одинакова модель функционирования Uber в ОАЕ, Лондоне, Америке и Украине. В каждой стране свои правила игры подстроены под внутреннюю культуру.

B2B – по определению глобальный бизнес. И здесь у нас направление сегодня одно – это Северная Америка. Так устроено, что там потребление инноваций на начальном этапе, в первые 3-5 лет, - порядка 80-90%. 

Китай? 

Китай к этому еще не готов. Другая культура инноваций. Там в каждой отрасли есть местная большая корпорация: Alibaba, Теncent или Baidu. И они все необходимые  им инновации строят сами. Если им надо что-то разработать, они не покупают перспективный стартап, как Google или Facebook. Они запускают этот проект внутри себя. Поэтому они не имеют этой культуры потребления инноваций и встраивания поглощенных компаний в свои процессы. А этому, кстати, тоже надо научиться, если ты большая корпорация. 

Поэтому в Америке можно продать убыточную компанию, в нашем случае это была компания Sensity, которую Verizon купил за 400+ млн долларов. При том, что компания была убыточная. Она зарабатывала $1 млн в месяц, а тратила 2 млн. В Европе это просто невозможно. 

Как стать партнерами растущего инновационного бизнеса?

Надо две вещи делать. Первое - пытаться познавать проблему. Это основной момент. Мы можем придумывать классные вещи, если мы знаем проблему. Но мы не можем сидеть и изобретать проблемы. Точно также, если мы обладаем какой-то технологией, например, если мы умеем хорошо пользоваться отверткой, то это не значит, что мы можем построить автомобиль. Ведь мы не знаем проблему использования и предназначения деталей к нему. Поэтому, даже размахивая очень красиво отверткой, мы не сможем собрать хороший автомобиль. Надо идти от проблемной штуки. 

Как узнать и понять проблему? В чем секрет чуда Силиконовой Долины? В познании самых актуальных мировых проблем в области технологий. Ибо там все сконцентрировано. Люди могут каждый день обсуждать все эти проблемы и находить решения. 

Но ограничение Долины, как и других развитых стран, - построить там команду из 250 человек за три года. Это попросту невозможно, ни в финансовом плане, ни в человеческом. 

Когда в Силиконовой Долине ты в зале задаешь вопрос «а кто менял работу в течение последнего года?», то больше половины поднимут руки, сказав, что они меняли работу. То есть, хорошего программиста или хорошего разработчика покупает Google с подписным бонусом в $1 миллион. Человек вообще не рискует, получает 300-400 тысяч и счастлив. Но попасть в эту элиту тоже сложно, эта техническая элита достаточно ограничена. 

Но приходят люди, которые устали работать в больших корпорациях, устали от бюрократии. Как бы там не было, но Google уже давно стал бюрократической компанией. И эти люди уходят создавать свои компании. Во-вторых, мотивационные параметры падают, ибо акции уже так быстро не растут. 

Проблема Силиконовой Долины в том, что часть людей занята, часть делает свои стартапы, а часть - таких вот «джоб хопперов», прыгающих с одной работы на другую. 

И это возможность для Украины. Наличие квалификации и уже заработанная лояльность даёт шанс Украине встроиться в инновационный мир. 

Второе – наступает время «цифровизации» экономики. И много зависит от того, как быстро страна к этому адаптируется. У нас сейчас такое время, что технологии опередили развитие экономики. 

Как стать частью этого контура, который заворачивается в Силиконовой Долине? Что должна сделать Украина или украинский бизнес, чтобы те идеи, которые рождаются там, стали способом деланья денег здесь.

Очень просто. Научиться не отворачиваться. Когда люди идут по Силиконовой Долине и разговаривают на украинском и на русском языке, надо попытаться слиться с теми ребятами, которые там находятся. Слиться с этими носителями проблем и попытаться убедить их в том, что в Украине что-то можно реализовать. 

Украина как новый технологический оффшор

У вас в 1990 году была поездка в Калифорнию, когда вы еще были советским инженером, руководителем большой космической программы. И, вернувшись в Москву, вы сказали шефам, что необходимо создавать в Силиконовой Долине свои предприятия. Вот сейчас украинским чиновникам вы бы советовали нечто подобное или государство здесь не нужно, и хватит предпринимателей?

Вы понимаете, в странах, где население еще достаточно бедное и большие финансовые ресурсы аккумулируется в руках налоговой, у государства же нет своих денег, кроме налогов. В таких странах роль государства важна и оно должно быть участником.

В пример приводится та же Силиконовая Долина, ибо в 1970-х годах было всего 100 миллионов частных денег в венчурном капитале. Но зато было 2 миллиарда государственных средств. Поэтому это колебание перехода в новое состояние страна должна пройти, и государство должно играть какую-то роль. 

Делать ли сейчас высадку там (в Кремниевой Долине - Ред.)? Я бы на месте государства делал что-то для построения доверия с теми ребятами, которые там уже живут и чего-то достигли, создавал совместные интеллектуальные вещи, которые позволяли бы создать эту доверительную среду. Это, кстати, частично удалось евреям и армянам.

И тогда понимание вещей там и интеллект здесь может создать какие-то хорошие компании. Но надо понимать, что они не будут украинскими компаниями, а будут американскими. Но это позволит создать слой населения здесь, который начнет думать интеллектуально для того, чтобы сделать следующий шаг уже в этой стране.

Вы говорите цифровая экономика, диджитализация. Зеленский победил благодаря одной из риторик, где фигурировал модный слоган «Государство в смартфоне». Вы это имеете в виду?

Я имею в виду целый слой. Я сказал, что сейчас технологии опередили развитие общества и бизнес-процессы. Технологии вышли далеко вперед. Если взять кризис 2000 года, там был другая проблема. Там были бизнес-модели, которые не были поддержаны технологическим развитием. Поэтому многие задумки того времени реализовались через 10 лет: технологии подросли.

Успех любого государства сегодня, вне зависимости от размера, это актуальное  регулирование. Если вы умеете это делать, к вам многие хотят приехать и реализоваться. Если в Штатах идет условная «борьба» с криптовалютой, то в Лихтенштейне и Сингапуре эту технологию пытаются поддержать и аккумулировать у себя таланты. Отличный  пример - Мальта, там смогли создать условия, в которых развиваются все предприниматели Европы и частично Америки, которые занимаются игорным бизнесом и всем, что касается гэмблинга. Они на этом острове, потому что там это можно реализовать. Это один из способов привлечь к себе таланты и ресурсы, найдя определенную вертикаль и дав возможность для кого-то реализовать свои идеи. 

Мы постоянно забываем историю всех революций, как они происходили. Первая индустриальная революция случилась в Англии не потому, что там было супер-знание. Мы помним из школьных учебников, что паровая машина братьев Ползуновых теоретически была более интересна, но революция реализовалась в Англии. Потому что там были приняты законы, были деньги, а самое главное, по религиозным соображениям, появилась активная миграция из Франции и Испании. Там была свобода и предпринимательская инициатива людей, которые приехали реализовать себя. 

Вы же не случайно упомянули Сингапур, Люксембург как страны, которые сражаются за то, чтобы стать в какой-то зоне технологическим оффшором. И та и другая страна прекрасно развиты. Но если какая-нибудь Туркмения захочет взять на себя подобную роль, то я боюсь, что у них подобного не получится.

Ну, давайте не будем их обижать.

Хорошо, возьмем голливудский Башкиртостан – любую страну постсоветского пространства, -  то это там не сработает…

Ну почему, это может сработать в Украине, в том месте, где есть образование. 

Но мы же должны понимать, что тот, кто регулирует, должен быть достаточно умен, чтобы регуляторный эксперимент не попал под международные санкции, и страна не стала изгоем. И должен быть определенный «credible commitment». 

Я, конечно, далек от политики и не понимаю деталей, но есть такой старый анекдот. Если ты умный и без связей, то становись ученым. Если ты умный и со связями - становись бизнесменом. Если ты со связями, но не умный – иди в политику. Но я не думаю, что в какой-то стране это иначе выглядит.

Политика в своем понимании  существует, чтобы определить границы существования между странами. Ибо знания и технологии уже сейчас не знают границ. 

Политики живут короткими измерениями, придя к власти на 4 года они думают о том, как бы еще удержаться на следующие 4 года. Это  то, что вредит. Раньше это было не так критично, ибо технологии не опережали все остальные процессы, как сейчас. 

То, что технологии опережают развитие общества – это достаточно опасная штука. Это приводит к некой анархии (киберпреступления). Обратная сторона - авторитарные правительства могут поставить камеры и за всеми наблюдать, наша частная жизнь окончательно умирает. 

Если подытожить: какие направления могут выстрелить?

Надо находить проблемы. Либо использовать преимущества. Вот в Украине преимущество с черноземом. Значит надо думать, что с ним можно сделать. Ведь в перспективе это может стать важнее, чем создать супер IT-компанию. В каждой стране надо определять комплекс проблем для решения. 

Если взять Амазон, он стартовал с простой идеи – как собрать три миллиона книжек в одном помещении. Электронным образом. Дальше начинаются проблемы логистики, рекомендации, хранения и т.д, решая которые Амазон за 20 лет стал одной из самых крупных компаний в мире. Они же изначально не думали о том, чтобы стать технологичными, они решали свой комплекс проблем. Уже со временем технологии стали помогать решать эти проблемы. 

В том же Сингапуре решали задачи, которые меня поразили - контракты на пресную воду с Малайзией. Без воды Сингапур умрет. Они стали решать свою проблему пресной воды, но в реальности решают всемирную проблему с пресной водой. Таким образом, можно делать технологические вещи внутри страны без идеи фикс «сделать всех айтишниками».

В Англии сделали либерализацию банковской системы, и там открылось множество банков разных форматов, ибо им важно собрать всех этих  финтех-предпринимателей и важно выиграть мировое лидерство. Уже сейчас можно заметить, как много различных громких заявлений оттуда идет относительно мирового лидерства Британии.

Вот вы, как коллекционер проблем, какие бы проблемы предложили украинскому правительству, на что надо посмотреть?

Первое, что присуще всем странам постсоветского пространства – это решение проблем с коррупцией с помощью технологий. Потому что это одна часть, которую надо решить, и она сможет дать технологический скачок по другим темам, ибо стран с такой проблемой в мире очень много. И такие технологические решения одной страны помогут решить проблемы многих других.

Сейчас в Украине идет очень большая дискуссия о том, можно ли такому коррумпированному государству собирать еще больше налогов. 

Вопрос не в увеличении налогов, а в том, чтобы решить проблему правильного их использования. Но это вопрос, который актуален для многих. 

Построить государство без коррупции с правильным применением налогов – это хорошая экспортная модель

В каком-то смысле да. Надо выбрать индустрию и сделать вертикальную регуляторку.

О России, например, недавно FT выпустили первую за долгое время положительную статью, в которой шла речь о состоянии экономики. В России налоговое агентство реализовало онлайн сбор налогов. Налоговые сборы выросли, а теневая экономика стала уходить. Коррупционная составляющая, ибо она построена на наличных деньгах, тоже стала уходить. Весьма интересный эффект получился.

Будущее поднебесной

Есть два технологических континента, североамериканский и китайский. Станет ли Китай в обозримом будущем таким же потребителем внешних технологий?

До этого еще лет 10. Недавно я узнал, что человек, который возглавлял целое направление корпоративных инвестиций американской компании, открыл на Китай фонд В2В размером $60 млн. Для Китая это смешно. Потому что этой В2В части еще нет в Китае.

Если вы возьмете средние чеки сделок в Китае, то не увидите американского масштаба. Если в Америке за компанию можно выручить условно от $100 млн до миллиарда и больше, то в Китае четко существует корпоративный лимит не более 100 млн. Значит, покупаются в основном либо люди, либо покупаются чисто технологические решения и знания. 

 Но то, что Китай может стать таким рынком, – естественно.

Мне не нравятся глупые заявления, мол, китайцы собрали много данных об искусственном интеллекте и их не догнать. Я могу построить неэффективные алгоритмы на большом количестве данных, а могу эффективные на меньшем. Китае развивается очень быстро. Но они чисто эмоционально не созрели для того, чтобы быть потребителями этого всего. Пока они делают все внутри. Но я вижу, как они учатся. Раньше они нанимали людей - только китайцев, которые приезжали из Америки. Сейчас они заманивают людей из Европы и всего мира. Этим же занимаются и корейцы. Если вы посмотрите, в том же Самсунге до недавнего времени все говорили на корейском, а сейчас обязаны говорить на английском. Все совещания проводятся на английском языке. Они хотят развивать свою культуру, взгляд на мир. Это то, что, если говорить о советах, должна делать и Украина. 

Блок блиц-вопросов

Давайте перейдем к блиц-вопросам. У нас уже заканчиваются 2019 год, а значит и целые 2010-е. С какой книгой у вас будет ассоциироваться это время? 

У меня за последние годы осталась в памяти книга – Bad Blood, или «Плохая Кровь». 

Про женщину по фамилии Холмс

Да, я перечитал её два раза. Потому что я наблюдаю то, что там описано, в каждом стартапе, с которым я работаю. Это естественный момент приукрашивания чего-либо и преподнесение чего-либо. Но в тонких таких вещах, как здоровье человека, это становится очень критичным. Это, наверное, самое большое, что на меня произвело впечатление. 

Фильм?

Фильм, который вообще-то произвел на меня самое большое впечатление за это время, – это фильм «Меланхолия», если Вы его видели. 

Сериалы Вы смотрите?

Из сериалов я посмотрел в самолете последний – это Kill it. Он очень хорошо сделан. 

В нем чувствуется нерв времени? Нерв 2010-х?

Нерв 2010-х для меня чувствуется как раз в «Меланхолии». Все живут короткими политическими циклами, не думая о будущем, что случится с этой планетой. На меня это так подействовало, что я стал одним из доноров проекта, который делают два космонавта, Эд Лу и Расти Швайкарт. Они задумывались о защите Земли от астероидов. Потому что это реальная угроза, которая меня волнует по отношению к моим детям, внукам и так далее. Не хочется оказаться в положении «Меланхолии».

Главный урок, который Вы вынесли из 2010-х?

Что я до сих пор еще наивный человек и что жизнь может строиться неразумно людьми на государственном уровне. 

То есть, Вы поняли, что жизнь не настолько разумна, как хотелось бы?

Да, я думал, что мы дозреваем до того, что всё становится более разумным. Но, глядя на последние события во всех странах, у меня появляется чувство разочарования. Это то, что я видел в 2010-е годы: популизм начинает выигрывать везде, и диктатура, и технологии, которые могут пойти во вред – это для меня такое вот наивное разочарование. 

Глядя в 20-е: три главных угрозы, связанные со следующим десятилетием?

Их много. Одна, которая предсказывается к концу 20-х, – это астероиды, наверное, это самая большая угроза для земного шара. Вторая часть – это давно не было больших эпидемий. И третья – это приход популизма во многие вещи, которые разрушают каноны. Я имею в виду даже не политические, а человеческие.

Я читал исследование о том, что социальные сети изменили природу человека. Люди начали иначе тратить время, иначе реагировать на социальную свою среду. Оказалось, что социальные сети – это идеальная среда для популяризации. Мой любимый пример - недавние выборы в Тюрингии, на которых победили крайне левые и крайне правые. Это, кстати, очень похоже на то, что происходило в 1930-х годах, когда была такая технология, как радио.

Новая технология приносит изменения. Когда появились книги, тоже изменилось времяпровождение человека, все их стали читать, когда появилось радио – начали слушать, когда появилось телевидение – начали смотреть. Когда появился кинематограф, начали тоже по-другому все смотреть. Всё идёт, и будет появляться множество других вещей, это же на социальных сетях не заканчивается.

Безусловно, но, для того, чтобы научиться жить с радио, человечество, по сути, заплатило Второй мировой. Пропаганда Геббельса…

И мы заплатим свою цену. Мы сейчас уже платим... 

Это только аванс, основная плата дальше? 

Это предсказать очень сложно. Но мы видим, что разумные люди, или, скажем, существа должны задуматься. И политики должны задуматься относительно того, к чему это может вести. То есть, вспомнить те ошибки и к чему привело радио, а к чему может привести сегодняшняя среда. Для этого надо задуматься, а не заниматься все время вопросами, которые они обсуждают. 

Это проблема, на которой можно заработать? 

Понимаете, не на всем надо зарабатывать. На чем-то вы зарабатываете репутационно, на чем-то финансово. Это разные вещи. Не все стремятся попасть в такой список топ богатых. Есть люди, которые понимают, что есть другие, более важные вещи. И здесь вот как раз должны появиться лидеры, политики разумные, а не те, о которых все время говорим. Может, ваш президент таким и окажется, я же не знаю. Он с юмором относится к жизни.

2010-й я ещё воспринимаю как время, когда глобализация, которая до этого нарастала, пошла на спад. Мы видим торговые войны, мы видим и в технологиях обострения конфликтов, когда в России суверенный интернет, США и союзники начинают косо смотреть на китайские технологические компании. Украина, защищая свое информационное пространство, запретила часть российских ресурсов. Этот тренд Вы видите как долгосрочный?

Я думаю, что с такой позиции самоопределения, период подобного использования новых технологий займет декаду как минимум. Будет проходить дальнейшая фрагментация, она же происходит не только между условными врагами, но и между условными союзниками, между Европой и той же Америкой мы наблюдаем какие-то вещи. К Huawei относятся по-разному. 

Скоро в космос

Последняя часть нашего разговора про космос. Вы ведь фактически один из участников советской космической программы, разрабатывали спутники-шпионы. И вот Советский Союз рухнул, все расслабились, больше нет проблемы противостояния. И космос тоже лет на 20 просто выпал, стал никому не интересен. Сейчас мы присутствуем при новом космическом буме. Вы в космос не думаете каким-то боком вернуться? Не та ли это сфера, где Deep Tech сможет снова быть востребованным?

Я могу сказать, что это весьма правильное и хорошее направление, но отличие в нем состоит в том, что оно требует другого уровня венчурного фонда, чем тот, кем являемся мы. Больше затрат на реализацию для получение какого-то успеха.  Но, вы правы, это одно из мест развития. 

Фабрики на орбите?

Фабрики на орбите, или на Луне, или еще где. Это вполне реально. Но это требует весьма больших вложений и больших движений. Слава Богу, что есть такие люди, как Маск, Безос, которые занимаются этим, и за ними идут другие энтузиасты, которые пытаются сделать маленькие спутники и т д. Процесс пошел, во что он выльется… не знаю... 

А Вы сами хотели бы полететь в космос? 

Когда-то хотел полететь в космос. Захочу ли я сейчас? Ну, я подумаю, если будет готов Марс, почему бы нет.  One way ticket и улететь на Марс. Всё равно мы же где-то должны закончить свою жизнь. Соответственно, почему бы не на Марсе. Люди же ехали в Америку, зная, что они едут в одном направлении и никогда не вернутся. Поэтому это обычные вещи для человечества. Если здоровье позволит, и будет возможность, то почему бы и нет. Может, так я и закончу свою жизнь, не знаю.