Бросить вызов Facebook: украинский Reface становится соцсетью. Интервью СЕО Дмитрия Швеца

Стартап Reface – много чего сделал впервые в Украине. Они первыми стали лучшим приложением в GooglePlay по итогам года (2020-го). Они впервые вышли на первое место американского AppStore. Стали первым приложением, сделанным в Украине, которое скачали более 100 млн раз! Осенью 2020-го они привлекли $5,5 млн от фонда Andreessen Horowitz (эта знаменитая венчурная фирма впервые инвестировала в украинский стартап). Как им это удалось? Reface лучше всех в мире меняет лица на видео. Настолько хорошо, что они зарабатывают на этом дескти миллионов долларов в год. Но это не предел амбиций основателей Reface (большинство выпускники Киево-могилянской академии). Их амбиция превратить Reface в соцсеть и вступить в большую игру на поле Facebook, TikTok и SnapChat.  

Главный редактор LIGA.net Борис Давиденко в подкасте Перші люди поговорил с генеральным директором Reface Дмитрием Швецом о том, как Reface получил 100 млн вдвое быстрее TikTok, когда Reface превратится в соцсеть и сколько надо денег для конкуренции с Facebook. 

Послушать можно на Apple Podcasts, Google Podcasts и другие платформы.

ЛЮДИ, ВРЕМЯ, ДЕНЬГИ  

- 15 марта Reface достиг цифры в 100 млн скачиваний. И сделали это очень быстро – за 14 месяцев! Как отпраздновали 100-миллионную загрузку?

- Это крутая веха для нас. Но отпраздновали достаточно спокойно, сейчас команда уже "живет" будущим. Первый миллион или первые 10 млн праздновали ярче. Уже больше смотрим на динамику, чем на абсолютные цифры. Если не ошибаюсь, то TikTok шел к 100 млн скачиваний в два раза дольше, а Snapchat – 31 месяц. 

Поэтому, цифра значимая, важная, но не зацикливаемся – идем дальше.

- Второй вопрос попроще. Как создать приложение, которое скачают 100 млн человек? Это шутка. Давай начнем сначала, откуда взялась идея Reface, как вы к ней пришли?

- Reface начался с веры в технологию реалистичной замены лица трех первых фаундеров: Ромы Могильного, Ярослава Бойко и Олеся Петрива. Они и кофаундеры, которые присоединились позже. Верили,  что из этого может вырасти большая важная история, и что это Next Big Think в мире интертеймента. 

При этом мы шли от обратного. Обычно, как работает стартап мир? Вы находите проблему, решаете ее, и на каком-то этапе решения возникает бизнес. Происходит то, что называется продакт-маркет фит.

Мы же шли на рынок, которого еще не существовало – синтетических медиа. Была вера, что если мы создадим хорошо работающую технологию, то найдем ей применение, которое ключевым образом изменит рынок интертеймента, потребления и видоизменения контента. И это бомбанет.

- А если по срокам, как быстро был создан Reface? 

- Рома, Ярослав и Олесь вместе учились в Могилянке и начинали заниматься искусственным интеллектом, когда это еще была чисто теоретическая наука – в 2011 году. В 2018 году они начали работать именно над технологией face swop, которая позволяла в режиме реального времени максимально достоверно заменять лица, сначала на фото, потом – на гифках, а дальше – на видео. 

Уже весной 2019-го, случился исторический для нас твит Илона Маска, где он засвопал себя на Дуэйна Рока Джонсона. Компания начала быстро расти и стало понятно, что идем в правильном направлении. Через пару месяцев к команде присоединился я и Иван Алцибеев, еще раньше – Денис Дмитренко и Кирилл Сигида. 

Тот Reface, который все знают, мы запустили в январе 2020-го. Летом уже было 30 млн скачек, совпало очень много факторов, почему приложение полетело: технология была классная, она хорошо работала, Ванина команда сделала отличный продукт,  маркетинг придумал прикольную историю с короткими роликами. Это уникальный, очень виральный контент.

- Как раз до тебя героем подкаста Перші люди был Тарас Кицмей, основатель SoftServe, и он говорил, что обычно технология, – это процентов 10-20% успеха. Давай расставим приоритеты в успехе Reface: уникальная технология, продукт (приложение), маркетинг и твит Илона Маска.

- Нет единой формулы: 10% технология, 30% – продукт и т.д. Надо смотреть каждый кейс. У Reface на каждом этапе был свой приоритет: технологии, продукт, инвестиции, контент. Но если у нас не было уникальной технологии, то даже сделав прорывной продукт и отличный маркетинг, мы не смогли бы продержаться так долго, занять первое место и застолбить нишу персонализации контента.

- Слушай, 100 млн скачиваний – это как-то невообразимо много. Какую потребность вы закрываете у людей, что каждый 70-й человек на планете пользуется вашим приложением?

- Если говорить о нынешнем Reface, мы закрыли потребность радости, фана и желания поделиться чем-то интересным. Мы дали почти каждому человеку на планете, будь то Илон Маск или обычный Дима из Киева, возможность стать частью фильма, примерить на себе образ своих героев, поделиться этим с друзьями. 

Давай объясню на личном примере: я полупрофессионально играл в теннис, и когда я сейчас свопаю себя на Джоковича или своего любимого теннисиста Густава Куэртен, то я ловлю прежние переживания и эмоции. И так каждый находил для себя что-то свое.

- Сколько стоило приложение, которое мы сейчас видим, сколько инвестировано в разработку?

- Важно понимать специфику разработки deeptech-стартапов. Вы можете много лет разрабатывать технологию на базе искусственного интеллекта и получить ничего. Когда вы делаете, например, маркетплейс, у вас точно через какое-то время будет сайт, который будет приносить какие-то деньги. Это более прогнозируемая история.

В Reface до той точки пока приложение начало зарабатывать, мы потратили около миллиона долларов собственных и инвесторских денег.

- Ты же не технический человек,  у тебя инвестиционно-банковский бэкграунд.  А ты понимаешь,  как технически работает Reface. Можешь на пальцах объяснить?

- Уникальность нашей технологии в том, что она масштабируемая. Каждая конкретная замена лица не требует обучение нейронки. В целом, это называется технологией машинного обучения с помощью GAN (Generative adversarial network). 

Принцип ее работы: есть две состязательные нейросети, каждая из которой пытается зачеленжить и обмануть другую. Лица раскладываются на числовые векторы, так называемые эмбеддинги. И одна технология как бы подбирает подходящий вариант и говорит: "Это правда", а вторая ее проверяет и, если находит ошибку, отправляет на доработку.  

- А на сколько векторов вы раскладываете человеческое лицо?

- Это часть коммерческой тайны. Еще одно наше преимущество – мы вообще не храним у себя лица людей, мы сразу работаем с эмбеддингами. Они прогоняются через технологию, и результат отправляется на смартфон пользователя. Поэтому с точки зрения хранения данных, фотографий пользователей у нас просто нет, а в течение 24-х часов мы удаляем и сами эмбеддинги. 

ИЗМЕНИТЬ МИР, ЭТИКА 

- Я почти ничего не понял, но понимаю, что все техногиганты вкладывают миллиарды в машинное  обучение. А еще есть тысячи энтузиастов, которые занимаются дипфейками. А тут парни из Могилянки обошли весь мир?

- Гиганты, кстати, давно к нам присматривались. А Snapchat, после того, как получил от нас отказ идти вместе, даже сделал отдельную команду, которая пыталась повторить то, что сделали мы. И не только они, многие пытались. Но в этом и особенность технического гения Леся, его нейронка состоит из нескольких сетей, и реплицировать их очень сложно.

Но мы предполагаем, что в какой-то момент появится компания, которая будет иметь похожее качество замены лиц, и многие к этому уже приближаются. Но это уже не очень важно. Reface застолбил за собой место в конкретной категории. 

Reface – это уже глагол, и он ассоциируется с нами. К тому же мы идем дальше: после замены лиц, будет замена тел, замена контекста. Reface – это уже об изменении принципа персонализации контента. 

- Давай поговорим об этике. Каждый раз, когда кто-то из Reface появляется на публике, вы повторяете "мы не дипфейк,  мы фейссвоп". Но первое, что приходит на ум, когда видишь  результат вашей работы, – все!, теперь и своим глазам верить нельзя, эпоха реальности закончилась. Вам не икается, что вы уменьшили количество реальности в мире, изменили мир?

- На самом деле, я просыпаюсь с радостью от этой мысли. Любая технология может быть использована как во благо человечеству, так и для разрушения.  

Мы компания, которая изначально разрабатывала технологию и создавала продукт, чтобы веселить людей, дарить им радость. И мы везде говорим, что с помощью нашего продукта вы не можете обмануть человека. У нас нельзя сделать ролик из категории adult или с участием политиков. 

К тому же мы контролируем контент, который выходит от нас. Мы создали технологию deepfake detection, которая всегда сможет определить, какие видео были сделаны у нас. Во-вторых, на этапе авторизации мы "зашиваем" к каждому пользователю невидимую вотермарку, и если он пробует сделать adult-контент или какие-то политические вещи, мы можем это отслеживать.  

- Мне кажется, что это неплохая идея для стартапа, начать работать над технологией, которая будет лучше всех определять deepfake.

- Конечно. Apple и Google очень заинтересованы в такой экспертизе, мы много общались с ними по этому поводу. И даже думали о том, чтобы создать стороннее приложение, которое бы детектило видео для медиа или на уровне больших платформ дипфейковых. 

Пока мы сосредоточились на основном продукте. Но в перспективе не исключаю развитие такой истории.

- Можешь вспомнить самое безумное предложение, которое вам поступало, из серии "Давайте перевыпустим фильм Калигула с Байденом в главной роли"?

-Конечно, вначале было много диких предложений. Но мы сразу решили, что это не наш путь. К тому же у нас хорошо работает порндетектор, уже не часто пытаются это делать. 

У нас был странный кейс, когда к нам обратилась некоммерческая организация из Латинской Америки. Она хотела запустить социальную кампанию, где бы мы накладывали лица пропавших или даже умерших людей на видео, и таким образом, позволяли их родственникам чувствовать их присутствие. Мы отказались.

Из позитивных вещей: как-то к нам обратился мужик со Штатов с просьбой наложить на видео, где он в молодости играет на пианино его сегодняшнее фото, чтобы он отправил своему сыну. Ему ответили, что мы таким не занимаемся, нам надо, чтобы потенциал был минимум на 5 000 запросов. Он говорит, я готов заплатить. Мы просто сделали и отправили человеку.

КАК ПРИВЛЕЧЬ УМНЫЕ ДЕНЬГИ И БОЛЬШИХ ЛЮДЕЙ

- Сделка! Вы – первый украинский стартап, который привлек деньги одного из крупнейших венчурных фондов Andreessen Horowitz (a16z).  Расскажи о вашем пути к ним или их к вам .

- Раньше я работал в венчурном фонде, и Andreessen были соинвесторами с нами в одном проекте. Я знал, что Andreessen Horowitz, – очень крутые ребята, которые сильно поддерживают экспертизой свои инвестиции. У них в штате более 100-та человек, которые помогают стартапам-маркетингом, бизнес-девелопментом, внутренней  корпоративной культурой, тайлент сорс и прочее. И я знал, что я бы точно хотел точно иметь Andreessen  у себя в инвесторах. 

В прошлом году начали фандрейзинг, мы много общались с европейскими и американскими фондами. Это совпало со взрывным ростом, и в какой-то момент у нас в пайплайне (очереди. – Ред.) была половина крупнейших венчурных фондов. Мы общались с Sequoia Capital, Catalyst  Accel, Index, KPCB и другими.

- Это, для понимания, половина топ-десятки венчурных фондов мира.

- Да. Но мы понимали, что Andreessen – тот партнер, которого, как бы это пафосно не звучало, мы были готовы взять. 

И в одну из пятниц меня познакомили с Джефом Джорданом. Он предложил сделать колл с другими партнерам в понедельник, я сказал: "Джеф, с удовольствием пообщаюсь в понедельник, но если вы хотите принимать участие в гонке, то желательно созвониться раньше". Он говорит: "Окей, давай созвонимся в субботу вечером, я возьму свою банду". 

Помню, как в три часа ночи по Киеву, мы втроем: я, Денис и Рома, говорили с семью партнерами фонда Andreessen. Разговор затянулся в три раза дольше по времени, нежели это было запланировано. Договорились, что созвонимся через сутки. И уже ночью с воскресенья на понедельник они задавали нам очень много вопросов, деталей, по бизнесу, по моделям и т.д. 

Еще через пару дней, уже 1 сентября, мы подписали термщит (предварительный договор. – Ред.).

- Вы получили $5,5 млн от Andreessen Horowitz. Можешь рассказать, как оценивается такая молодая компания как Reface? Это же чистая покупка веры в счастливое будущее, что компания взлетит?

- Обычно да, но в нашем случае – не совсем. С одной стороны, основополагающей для инвестора была стратегия, что мы можем вырасти в юникорна (компания, которая стоит миллиард долларов и больше.  – Ред.). Тут надо немного объяснить логику больших венчурных фондов: за счет нескольких взлетевших компаний покрыть убытки десятков неудачных инвестиций. Поэтому они просто не могут позволить себе инвестировать в стартапы, у которых нет потенциала вырасти в миллиард и больше. Поэтому если бы Reface был просто приложением, которое меняет лица и продает подписку, то наш потолок был бы до миллиарда.

Только доказав, что мы можем стать следующей соцсетью, в которой люди будут проводить так много времени, как в TikTok или Facebook, что у нас есть визия, план и "секретный соус", мы смогли получить оффер от такого фонда как Andreessen.  

Но с другой стороны, мы в тот момент уже очень быстро росли. У нас были показатели загрузок, была выручка, операционная прибыль. То есть мы могли получить оценку по разным мультипликаторам. Поэтому нас оценивали и по реальной выручке, и по возможному будущему рынку, который мы можем создать и занять. Мы можем задизраптить (радикально изменить. – Ред.) индустрию персонализированной рекламы и забрать большую часть этого рынка, предоставив для криэйторов и рекламодателей нашу платформу. Поэтому мы достаточно хорошо себя чувствовали.  

- Почти все предприниматели, которые привлекали деньги фондов, и чьи бизнесы влетели, потом признаются, что они продешевили. Для вас сейчас эти $5,5 млн, которые вам заплатил Andreessen, – это ок?

- Да, ок. Мы немножко нестандартная компания. Эта инвестиция была нужна не для того, чтобы получить ликвидность и тем более не для того, чтобы построить платформу, этого мало.  

$5,5 млн – это фиксация нашего положения на рынке. Мы хотели Andreessen, как до этого мы хотели конкретных ангелов (инвесторов на ранних стадиях. – Ред.) именно из тех индустрий, где мы будем стараться занять доминирующую роль. Это интертеймент: музыка, фильмы фэшн. Поэтому среди наших инвесторов – Скутер Браун, инвестор и агент Джастина Бибера и Арианы Гранде; Эдем Лебер – агент Майли Сайрус и Дуа Липы. 

У нас в инвесторах Дэвид Хенгильсон, звезда в игровой индустрии. У нас есть создатель South Park – Мэтт Стоун, топ-модель Наталья Водянова, которая  открывает нам двери в фэшн-индустрию.

- То есть вы за небольшую долю покупаете их экспертизу, нетворкинг и влияние?

- Да. Задача была какая? Мы понимаем, что нам нужен один институциональный инвестор, у которого есть ключевая экспертиза построения платформ и развития ранее не существующей индустрии. И нам нужны конкретные лидеры мнений с экспертизой в разных индустриях, где наш продукт может быть использован.

- Сколько у вас всего ангельских инвесторов?

- У нас 13 ангелов. Один из первых – Сергей Токарев, он нам очень помогал на ранних этапах.  

- Кто крупнейший акционер Reface сейчас?

- В этом мире на него не отвечают. У нас достаточно равномерная структура, поэтому если я назову крупнейшего, то это раскроет непубличные данные. 

СКОЛЬКО ЗАРАБОТАЛИ НА ФАНЕ

- Сервис Sensor Tower оценивает ваш доход за февраль почти в $3 млн на AppStore и Google Play. Это правильные цифры? И из чего состоит ваш доход, прибыль?  

- Я не могу комментировать цифры, но они сопоставимы с реальными. У нас сейчас монетизация по модели фримиум, то есть – бесплатный функционал для всех пользователей, но есть подписка, которая  позволяет убрать рекламу и некоторые ограничения. Также у нас есть рекламная монетизация. Ее пока немного, но развиваем это направление. 

Сейчас штат компании – 165 человек, где более 90-та инженеров. Это организм, который постоянно требует капиталовложений. Почти все, что зарабатываем, мы реинвестируем в компанию и развитие людей.

- У вас есть 100 млн пользователей, я прикинул вашу выручку и стоимость подписки, и у меня получилось, что около 1% на платной подписке. Можешь сказать, сколько из них платных пользователей? 

- Я не уверен, что 1%. Меньше. Могу сказать, что у нас в районе 45% – это годовые подписки. Юзеры нас любят, многие переподписываются.

- Мне кажется, вы могли бы больше людей "втащить" в подписку, реклама на бесплатной версии не очень навязчива.

- Да, даже полгода назад мы могли бы при желании зарабатывать в разы больше. Но это не наша философия, мы не трафик-дривен бизнес (бизнес, максимально монетизирующий интернет-трафик. – Ред.). Мы уже тогда понимали, что хотим сделать нечто большее, чем просто популярное приложение, которое выжимает максимум из своего трафика. Наша идея бизнеса в другом. 

У нас есть уникальная возможность создать платформу по персонализации контента, где люди будут проводить очень много времени и, по сути, получат возможность жить другую диджитал-жизнь. И если это нам удастся, мы станем той компанией, которая войдет в историю, как новая соцсеть, пошатнувшая гегемонию больших ребят.

В ЛИГУ СОЦСЕТЕЙ

- Я читал в вашем блоге о ваших планах, и вот как я понял, чем будет Reface. Если упростить суть соцсетей "до дверей", то TikTok – это "сетка" для доморощенных танцоров, Instagram – доморощенных фотографов, а вы хотите сделать что-то для доморощенных режиссеров и моушн-дизайнеров.

- Да, направление правильное. Но Instagram – это уже даже не для фотографов, это о людях, которые капитализируют свое лицо, свой имидж. TikTok – очень крутые ребята, они перевернули индустрию, вернув механику, что каждый человек может стать популярным. 

Наша история в другом, что мы говорим: "Ребята, это все о контенте…"

- А можно вас будет называть социальной сетью?

- Конечно, в этом и суть. Сейчас мы готовим инфраструктуру и решения, чтобы это была полноценная социальная сеть. Ради  чего люди заходят в соцсети? Чтобы майнить дофамин: увидеть лайки под постом, почитать комменты под фоткой. Плюс, это место, где твой контент хранится. 

Мы и создаем технологию по замене не только лиц, но и тел, фона, всего контекста. Чтобы пользователи Reface могли делать контент, моделировать его, видоизменять, как им захочется. Чтобы Reface стал местом, куда ты, как режиссер, заходишь, и видишь свои работы, свои видеоклипы. 

И тут же есть рекламодатели. Которые увидят твое крутое виральное видео и предложат тебе интеграцию своего продукта в него. А затем кто-то в Рио-де-Жанейро сможет модифицировать это видео, как ему нравится. И так далее.

В общем, скоро у людей появляется  инструмент для того, чтобы модифицировать и видоизменять  контент бесконечно. Что супер важно в нашей соцсетке – то, что бренды получат доступ к "океану" персонализированной рекламы.

- Когда вы собираетесь выкатить эту историю?

- Это план этого года. Почему это происходит достаточно долго? Многие  скажут: "Reface , что дальше? Фейсвоп – ( замена лиц. – Ред.) класс. Вы постоянно делаете новые контент, у вас огромная аудитория, хотим больше". И нас просят больше, и мы делаем  больше, просто мы хотим сделать это масштабно и необычно.

- Пару недель назад я общался с Владимиром Многолетним, сооснователем Genesis, и он рассказывал, как запускал социальную украинскую локальную сеть Коннект.юа. И когда в Украину зашел ВКонтакте, то конкурировать с ними было почти нереально. Вы уверены, что против вас с похожей идеей не станет Snapchat или Facebook, не дай Бог.

- Это решение – не романтизм: "Мы хотим быть соцсеткой, потому что мы хотим". Очень много паттернов, бизнес-стратегия, анализ рынка, понимание потребностей наших партнеров, наш опыт говорят, что сейчас – то самое время. 

У нас есть ресурс, технологическая база, инженерная команда, которая может это построить, и мы можем создать вызов. Мы хотим запуститься, выстрелить не хуже, чем приложение Clubhouse, и после этого играть на поле других капиталов. Уже после привлечения значительного финансирования наступит реальная конкуренция с другими платформами.

- Вы уже считали примерно, сколько надо денег для покорения мира?

- Есть разные сценарии. Зависит от конъюнктуры рынка капитала, сейчас в мире очень много денег, а завтра может начаться рецессия и будет сложнее. От конкурентной среды: может выйти какой-то монстр из Китая, и ситуация тоже изменится. 

Поэтому сейчас нам важно сделать акцент – на что мы целимся, не в деньгах, а с точки зрения наших ключевых метрик, куда мы должны прийти. Мы  понимаем, что хотим, чтобы юзер заходил в приложение Reface не реже одного раза в два дня и проводил не меньше скольких-то минут. Тогда мы запускаемся.

- Я вернусь к деньгам. Маркетинговый бюджет TikTok на привлечение юзеров составлял более миллиарда долларов несколько лет подряд. Youtube годами вкладывал сотни миллионов в привлечении криейторов. Ну, вы должны же понимать порядок цифр – вам нужны миллиарды, или миллионы.

- По поводу TikTok, ты очень прав, они тратили $2-3 млн в день только на Facebook для привлечения новых юзеров. 

Но повторю, для всех соцсетей есть очень важный момент – продакт маркет фит. Это точка, когда твой продукт такого качества, что ваша аудитория начинает проводить в приложении достаточно много времени. И в тот момент, когда мы достигнем нужного нам retention (возвращаемости пользователей. – Ред.) и времени на платформе (то есть мы поймем, что даем клиентам нужную ценность), в этот момент у нас будет четкое понимание, сколько денег нам нужно и, конечно, это даже не десятки миллионов долларов.

- Ты хочешь сказать, как только вы нащупаете, что ваш продукт нужен юзеру, вы начнете  накачиваться баблом и завоевывать мир.

- Да, можно так сказать. Тогда нужны будут ресурсы, чтобы очень быстро вовлекать и покупать много юзеров. 

- Как ты видишь будущее соцсетей вообще, во что это может развиваться?

- Я не хочу тут играть в визионерство, но мне кажется, что ближайшее будущее – это создание цифровой версии людей. Через два-три года появятся диджитал-аватары, цифровые копии реальных людей. В это я верю. И мне кажется, что соцсети будут идти в эту историю, развивать диджитал-жизни своих пользователей. Как компьютерная игра с твоим участием.

- Гегемония Facebook – это на десятилетия? Или такие, как вы, его скоро задезраптят?

- Гегемония Facebook – вопрос уже не только соцсетей. Отношение Антимонопольных органов США и Европы сильно изменилось за последние годы. И сейчас Facebook уже не может на взлете поглощать компании "на всякий случай", он не смог бы так просто купить Whatsapp или Instagram. Тем самым сохранить свою монополию и "втащить" их в свою канву рекламного бизнеса. И это шанс для новых платформ. 

Пять лет назад взлет TikTok или Clubhouse был бы невозможен. Это видят фонды, они готовы инвестировать в платформы с новой механикой, с новой визией. 

В общем, сейчас отличное время, чтобы делать что-то новое. 

- То есть уже не вариант, что вас Facebook купит?

- Я думаю, уже не вариант. Конечно, никогда не говори никогда, все имеет свою цену, но с точки зрения корпоративной логики Facebook, мы уже прошли ту стадию, где они могли нас купить за резонные деньги. И мы уже должны либо добежать до той точки, когда будет результат, и мы будем стоить сильно дороже. 

Они могут вернуться к нам, если увидят, что наш Use Case (взаимодействие пользователя с платформой.  – Ред.) может быть будет реализован на их миллиардную аудиторию. А просто купить технологию и команду и сказать: "Копай сюда", – уже не могут. 

КОГДА РЕФЕЙС СТАНЕТ УКРАИНСКИМ

- Давай поговорим о внутренних рисках. У вас сейчас семь партнеров-сооснователей. В Украине сложные партнерства как-то не очень успешны. Какой самый острый спор у вас был, за что вы рубились не на шутку? 

- Заруб, как ты говоришь, не было. Мы всегда договариваемся. Секрет в том, что у каждого своя экспертиза, и никто не будет, например, с Лесем спорить по техническим вопросам – последнее слово за ним. И так каждый фаундер сыграл ключевую роль на разных этапах развития компании. Мы называем это принципом эстафеты. К тому же в операционном управлении сейчас только четверо основателей – это нормально. 

- Ок, а самая долгая дискуссия у вас о чем была?

- Ты, наверное, знаешь, что я совсем недавно стал CEO, до меня компанией руководил Рома Могильный. И сила Reface, что после очевидного успеха – взрывного роста и получения финансирования – мы сели и три недели обсуждали, как нам максимизировать вероятность успеха дальше, что нам для этого надо, какие функциональные особенности, какие сетапы. И мы вышли в отличных отношениях, с легкостью и хорошим драйвом.

- И у предыдущего СЕО Романа Могильного нет к другим фаундерам претензий?

- Так Роман сам инициировал этот разговор. Он сам вышел с продолжением подумать отрефлексировать, что надо компании для дальнейшего развития. 

- Reface – компания, которая не скрывает и даже подчеркивает свое украинское происхождение. Наверное, у вас бизнес на иностранном юрлице, но вся команда пока в Киеве. А когда наступит момент, когда инвесторы вам скажут – все, ставки слишком высоки, переезжайте в Пало Альто или Штат Делавэр? 

- Да, это правильное мнение. Мы – американская компания. У нас украинские корни, у нас  разработка вся здесь. Но бизнес-решения мы принимали в США, там проходило большинство бордов до коронавируса. Мы еще в прошлом году планировали открывать офис в Лос-Анджелесе, но из-за пандемии отложили и будем сейчас открывать. Ключевым кофаундерам, возможно, придется переехать в США на какое-то время, чтобы быстро растить эту историю. 

- Это не совсем к тебе вопрос, но что надо сделать, чтобы юридически компании оставались в Украине, чтобы интеллектуальные права регистрировались тут, чтобы счета банковские открывались в наших банках. В конечном итоге, чтобы ВВП создавался в Украине, а не в штате Делавер?

- Болезненный вопрос, но таковы наши реалии. Абстрактный ответ – создать условия, при которых компании, прославляющую Украину и создающие рабочие места, могли бы с уверенностью в завтрашнем дне строить бизнес здесь. 

На практике – Дія.City, которую сейчас двигает Минцифры, очень поможет в этом вопросе. Это аналог беларусского налогового режима для IT-предпринимателей, который позволит создавать тут компании, юридически защищенные со всех сторон.

ЛИБО-ЛИБО

Рубрика "Либо -либо". Две опции, тебе надо выбрать одну. Можешь объяснять свой выбор, можешь – нет. 

- Большой теннис или дзюдо?

- Ты хорошо подготовился. Сейчас большой теннис, просто на разных этапах моей жизни, оба вида спорта сделали очень большой вклад в меня как в личность. Но сейчас большой теннис, хотя сейчас я практически не играю. Нет времени и переиграл в молодости. 

- Snapchat или TikТok?

- TikТok. Я просто вижу, насколько азиатские компании впереди в различных социальных механиках, возможности взаимодействия людей и бизнесов. Они как минимум на год впереди американских. Перспективы TikТok значительно лучше.

- Твой идеальный отпуск. Поспать пару дней или сходить в горы?

- Наверное, сходить в горы. Хотя, на мой недавний день рождения, супруга сделала мне подарок, мы поехали просто в домик в лесу. И я поспал один день, это очень сильно сработало. Пошел бы в горы – не отдохнул бы так. В общем, поспать в горах.

- IPO или продажа за 10 млрд стратегу?

- Интуитивно, конечно, ближе IPO. Это мечта любого предпринимателя, это публичное признание  целостного пути предпринимателя. 

Круто, когда ты создал большую аутсорс- компанию и генерирующий кеш-бизнес, но еще круче, если ты со стартапа в очень сложной и конкурентной индустрии проходишь все этапы долины смерти и выходишь на IPO. 

Это голубая мечта и мировое признание результатов твоего труда. Супер-ачивка, можно сказать.

- В среднем американские компании бегут до IPO девять лет, за сколько, при самом благоприятном  сценарии, сможете добежать вы?

- Не готов предсказывать, очень много будет понятно в течение ближайших полутора лет. Теоретически, можно выйти и быстрее, но повторю – IPO не является самоцелью.  

Целью компании является создание большой истории, которая имеет долгосрочную стоимость и несет ценность как для бизнеса, так и для пользователей. 

- Дмитрий, спасибо. Очень желаю, чтобы все ваши планы реализовались, и в мире выросла новая большая социальная сеть Reface.

Другие гости подкаста Перші люди:

1. Паша Вржещ (Банда)
2. Владимир Многолетний (Genesis)
3. Влад Троицкий (театр Дах)
4. Тарас Кицмей (SoftServe)
5. Дмитрий Швец (Reface)
6. Сергей Созановский (Film.ua)
7. Майкл Кофман (старший научный сотрудник Центра военно-морского анализа (CNA))