"Можно разглядеть даже погоны". Военный о работе с украинским БпЛА "Мара" и дронах РФ
"Мара" – разведывательный комплекс украинского производства, состоящий из основных и сменных дронов и антенны для управления полетами. Стандартный комплекс – два самолета, но состав зависит от запроса военных.
В начале сентября два таких комплекса получило ГУР. На фронте эти дроны уже давно. "Мары" уже даже стали героями комикса "Кошмары от Мары", основанного на "почти реальных событиях" и сделанного иллюстраторами из разных жанров.
Liga.Tech поговорила с военным, который работает с "Марой" (он пожелал остаться анонимным) и с Андреем Недилько, соучредителем фонда Frontline Care, который собирает на "Мары" и причастен к изданию комиксов об этом БПЛА.
– Когда "Мары" появились на фронте?
Военный: – Эта разработка присутствует на фронте с 2014 года, но она постоянно эволюционирует, и это не одно и то же. Чем отличаются те дроны, о которых идет речь сейчас, – визуально они такие же, но есть аэродинамические изменения, внутри другие компоненты.
Все подразделения, в которых есть "Мары", используют их плюс-минус одинаково. Первая задача – это полноценная разведка.
Дроны покрывают определенный сектор, определенную площадь полностью, не оставляя слепых пятен.
Есть подразделения, которые используют "Мары" для наблюдения и корректировки, хотя для корректировки – гораздо меньше. На дроне установлены две камеры, снимающие фото и видео одновременно. Когда "Мара" в воздухе, видеокамера дает потоковое видео в режиме реального времени, и оператор на лэптопе может видеть, что находится под дроном.
– Какова дальность полета у "Мар"?
В.: – Вообще декларируется 45 км, то есть протяженность маршрута около 150 км, а углубление за линию разграничения – именно 45 км. Это расстояние от станции с оператором до аппарата по прямой.
"Мары" залетают повсюду – и над полем боя, и над тылом врага, это зависит от задачи. К примеру, если нужно разведать цели, скажем, для HIMARS.
- Какие существуют угрозы для сбивания для "Мар"? Можно ли их легко сбить? Что касается РЭБ, насколько они заметны или незаметны?
В.: – Выявлением дронов занимается РЭР (радиоэлектронная разведка) и ПВО, а подавлением – РЭБ (радиоэлектронная борьба).
Есть какой-то небольшой процент утраченных самолетов, но парадокс в том, что самолеты потом находят, потому что они просто приземлились, сели или упали. Их находит какой-нибудь военный экипаж и спрашивают, "кто потерял самолет?". Большое количество самолетов возвращается.
Размеры "Мары" настолько малы, что она малозаметна, и чтобы ее сбить фронтовым ЗРК – это "Оса-АКМ", или "Тор", или "Куб", нужно включить активный радар. Когда они включают активный радар, сразу становятся видимыми. Это все равно, что ночью включить сверхмощный прожектор. Но иначе они не могут захватить цель.
Проблема для врага еще в том, что цель должна захватить головка ракеты. А это уже совсем другая история и это гораздо сложнее. Поэтому у нас нет никаких подтверждений именно поражения.
- То есть из-за малого размера ракета просто не попадет в "Мару"?
В.: Она ее не захватит как цель. У нас есть видео, как один из экипажей видел, как на БПЛА летит сразу три ракеты, и они просто пролетели дрон и пролетели сзади. Ракета не может захватить эту цель, для них эта цель слишком мала. Спектр ее излучений и отражений излучений слишком мал, чтобы головка ракеты его захватила.
- Что касается дронов, которые могут залетать в тылы России. Существуют ли такие разработки, как российские "Орланы", глубоко залетающие в украинский тыл? Как вы оцениваете возможность появления таких дронов?
В.: – Я не знаю, кто что разрабатывает, не все производители, и особенно оборонного сектора, как-то это афишируют даже в узких кругах. Вам же известно, сколько наших ударных дронов залетает и наносит поражение целям в глубине РФ.
– Как устроена сборка "Мар", какие там компоненты, насколько вообще это технологичный процесс?
В.: – Я не могу раскрывать такие секреты. По состоянию на сегодняшний день весь эйрфрейм по-прежнему производится в Украине. Это совершенное композитное производство. Большинство электронных компонентов внутри скомпонованы в Украине, но произведены за рубежом. К сожалению, Украина не производит такие микрочипы.
Готовые модули спроектированы и производятся в Украине. Это очень высокотехнологное изделие, с учетом того, что "Мара" – небольшой аппарат и в него очень сложно помещать компоненты, потому что там очень мало места. И потому приходится все перепроектировать, все перемоделировать, чтобы туда все это запихнуть.
- С 2014 года насколько более технологичным стало производство? Может, там как-то упростилось?
В.: – Нет, к сожалению, оно не упростилось. Это все только усложняется. Становится все сложнее, потому что эта история эволюционирует. Компоненты становятся сложнее, дороже и компоновка становится сложнее – внутри БпЛА находится много датчиков, много антенн, имеющих свое излучение, нужно их экранировать, разносить в разные части аппарата и это достаточно серьезная задача.
Она может летать автономно – "Мару" можно подавить полностью, если у противника стоит сверхмощный РЭБ. Оператор потеряет с ней связь, но она все равно будет лететь по своей запрограммированной миссии, собирать данные и вернется. Аэродинамика "Мары" позволяет ей вернуться к оператору с очень малым отклонением.
Как происходит миссия? Должно быть подготовлено укрытие и полностью спланирована миссия, заложенная на борт самолета. Экипаж располагается, они запускают самолет с руки – это занимает менее пяти минут, и прячутся в замаскированном укрытии. Далее через экран лэптопа наблюдают, что происходит под бортом. В самой плохой ситуации, когда происходит полное подавление, экипаж будет ждать по таймеру, когда должен вернуться самолет и принести разведданные. Если вдруг самолет попадет к врагу, враг не поймет, откуда прилетел самолет, куда он возвращается и где находились операторы.
Разведданные можно проверить на лэптопе, не теряя время. И если обнаружены какие-либо цели, экипаж может сразу подать их на поражение ближайшему подразделению артиллерии или РСЗО.
– Какие у россиян существуют аналогичные разработки? Какие производства для этого привлечены? Велики ли масштабы?
В.: – У россиян на самом деле развернуто очень большое производство. Они имеют трансфер технологий из многих дружественных стран. Например, "Ланцет", который нам действительно доставляет огромное количество проблем, это израильский аппарат. Эта страна по-прежнему поддерживает его разработку, производство и апгрейды. Несмотря на то, что Израиль запрещает передавать любые свои технологии нам даже через третьи страны.
С Ираном все понятно, там идет прямая закупка дронов и обмен технологиями. То же скрыто происходит с Китаем, то есть он передает гражданские компоненты, но скрыто они передают свои военные разработки. У них налажено огромное производство.
Что касается того же "Орлана" – это на самом деле очень хороший аппарат. И большая проблема, что у нас нет такого аналога, потому что "Орлан" отрабатывает свое предназначение более чем на 100%. И это большая проблема, потому что их очень много и они работают. И не всегда есть даже достаточное количество средств поражения, чтобы поснимать с неба "Орланы". Ведь если над тобой этот дрон, это значит, что сейчас что-то начнет по тебе прилетать.
- Их сложно поразить из-за особенностей конструкции или из-за количества?
В.: – Из-за обоих компонентов. Из-за самого аппарата, его конструкции, как он сделан, и потому, что он есть у россиян в достаточных товарных количествах. Один комплекс "Орлан" имеет три штатных аппарата и они запускают всегда три аппарата. Даже если сбивают один или два, третий все равно в воздухе. После поражения они сразу запускают дополнительные БпЛА. Орлан покрывает большие площади, он практически не поддается подавлению, может корректировать, может следить, передает эти данные.
- Единственный выход – это поразить место производства "Орлана"?
В.: – Это не единственный выход, но это очень хорошее решение – поразить место производства "Орлана" и других беспилотников. Но это не так просто, как кажется. Пока единственный путь – это сбивать эти аппараты, но их очень много. Это фронтовая работа. Есть мобильные системы, которые обнаруживают "Орланы" – где он летает, на какой высоте, расстоянии. После этого его нужно поразить, потому что пока он летает, то видит все, что под ним находится, и может одновременно корректировать, наводить на нас артиллерию или любые другие способы поражения. Далеко не всегда рядом есть средства, которые могут это сделать.
– Как много фондов сейчас закупают "Мары"?
Андрей Недилько: – Мы на самом деле не знаем, как много фондов закупает, но знаем, что есть большая необходимость в "Марах". Есть много запросов, в частности, из-за того, о чем говорил собеседник, – это проверенный и эффективный аппарат.
Мы постоянно на связи с военными и, в частности, с теми, кто уже летает на "Маре". Они давали непосредственно свою оценку с поля боя, пытались сравнить с другими самолетами подобного типа. По их словам, "Мара" – это очень эффективная история, поскольку она может летать практически в любую погоду.
- Могут ли сами воинские части его закупать, или им проще это через волонтеров? Мешают ли бюрократические процессы?
А. Н.: – Здесь скорее не бюрократия, а вопрос денег, потому что есть подразделения, у которых есть деньги, а есть просто части, подразделения, имеющие опыт, но у них нет средств на то, чтобы купить комплекс. И именно таким подразделениям мы будем помогать покупать "Мары".
Это такая комбинированная история. Есть подразделения, которые к производителям приходят и говорят: "Вот у нас есть деньги, мы готовы покупать". А есть подразделения, которые говорят, что они готовы научиться летать, или у них есть опыт работы с Марой, но не хватает средств.
– Какова стоимость одного комплекса?
А.Н.: – Это зависит от задач и комплектации. Для ГУР, например, покупали шесть самолетов – все вместе за 2,8 млн гривен. Мы будем покупать комплекс стоимостью 1,3 млн гривен из двух самолетов, антенны, аккумуляторов и дополнительного компьютера. Цена может варьироваться в зависимости от комплектации и количества самолетов. Общая сумма кампании – 5,2 млн гривен, то есть четыре комплекса на восемь самолетов в целом.
В конце этого сбора мы будем разыгрывать благотворительные комиксы под названием "Кошмары от Мары" – в нем 10 украинских иллюстраторов показали историю работы "Мары", основанную на "почти реальных событиях". Мы не давали иллюстраторам каких-либо сюжетов или тем, просто дали какие-то базовые концепты.
А дальше они уже переосмысливали, собственно, и рисовали это. Все иллюстраторы – из совершенно разных жанров. В комиксе можно будет увидеть как типовую документалистику, так и более карикатурные образы, что-то даже из мультфильмов. Мы хотим сделать культурологический артефакт, художественную работу, которая останется и дальше как артефакт после войны.
Читайте также