Авиакейс: как навести порядок на небе с помощью открытых данных

В 2015 году на нашем авиарынке разгорелся скандал. Комиссия Госавиаслужбы, которая выдает назначения на авиамаршруты, отказала украинской дочке турецкой компании Atlasjet. И отдала все доступные частоты по маршруту Одесса-Стамбул компании МАУ.

Тогдашний губернатор Одессы Михэил Саакашвили сильно возмутился и обвинил главу Госавиаслужбы Дениса Антонюка в лоббировании интересов своего бывшего работодателя - МАУ. Антонюк проработал на авиаперевозчика 17 лет.

А дальше понеслось. Расследование. Суды. И увольнение главы Госавиа, которого, к слову, в октябре этого года восстановили в должности с компенсацией зарплаты за годы отстранения.

Все СМИ тогда просто перепечатывали события: кто-то кого-то обвинил в коррупции. Но было сложно понять, почему так произошло.

По мнению советника Председателя Госавиаслужбы Ирины Кустовской, эта ситуация случилась в том числе потому, что информация, необходимая для понимания положения дел на авиарынке, была закрыта.

“Грубо говоря, только члены этой комиссии знали, какие условия были прописаны в межправительственных соглашениях и сколько есть свободных частот. У людей же свободного доступа к такой информации не было. И потому звучали обвинения в сторону комиссии Госавиа в недостаточной открытости”, - рассказывает она.

В том же 2015 году Кабмин принял постановление о единых правилах публикации открытых данных в машиночитаемой форме. “Открытые данные имеют большой потенциал с точки зрения повышения прозрачности государственных органов и борьбы с коррупцией. Также процесс открытия данных имеет экономический эффект и делает ощутимый взнос в ВВП страны", - отмечает глава Государственного агентства по вопросам электронного управления Украины Александр Рыженко.

"Принимая это во внимание, Правительство в начале этого года обновило Постановление № 835 и вдвое увеличило количество наборов открытых данных, обязательных к обнародованию органами власти. Кроме того, в этом году заработал обновленный портал открытых данных data.gov.ua, на котором наборы открытых данных проходят премодерацию, и таким образом государство следит не только за их количеством, но и за качеством”, - добавляет он.

Это постановление коснулось и Госавиаслужбы, которая, согласно ему, должна была открыть украинцам целый ряд данных, включая и условия межправительственных соглашений.

Так что вместе с Texty.org.ua Госавиа создала интерактивную карту Зліт дозволено, которой открыла равный для всех авиакомпаний и обычных людей доступ к таким данным:

- доступные и используемые авиамаршруты;

- количество существующих частот на воздушных линиях по разным странам;

- степень их загруженности;

- доли частот, которые не используются;

- информацию о перевозчиках, за которыми закреплены частоты;

- статистику по авиакомпаниям.

Screenshot

LIGA.net расспросила Ирину Кустовскую о том, как родилась идея проекта, кому он может быть полезен и в чем его антикоррупционный эффект.

- Ирина, как родилась идея проекта Зліт дозволено?

- Это была потребность рынка - запрос авиаперевозчиков. Они хотели единую официальную базу с данными, которые должны учитываться при намерении начать куда-то летать: информация об ограничениях, данные по свободным частотам, а также что и кому было выдано.

Два года назад такой базы не было. Единственное, что Госавиаслужба выкладывала в свободный доступ - набор данных с решениями комиссии, который обновлялся раз в квартал. При том, что комиссия заседает раз в месяц. Это был файл Excel, где прописывали, какие направления выданы авиакомпаниям и на какой срок. Но условия межправительственных соглашений по воздушным перевозкам не были собраны в одном месте.

Каждый авиаперевозчик вел собственную табличку по мере своих возможностей и доступу к информации.

Мы начали с того, что сделали дополнительную базу - с условиями по межправительственным соглашениям. Потом у нас был тренинг по открытым данным с проектом “Прозрачность и подотчетность в государственном управлении и услугах/TAPAS” и в конце нас спросили: “Есть ли у вас идеи, как внедрять в жизнь все, что вы услышали?”.

Я придумала объединить две наши базы. Тем более, что кроме авиакомпаний, такой набор данных нужен был журналистам и экспертам.

Ирина Кустовская

- А от каких авиакомпаний был запрос? В МАУ сказали, что не используют сервис, а сами анализируют все данные. Но не исключают, что такой инструмент может стать дополнением к ресурсам, которые используют перевозчики.

- У МАУ, как у самой крупной компании, есть ресурсы, чтобы отслеживать всю информацию. Но у перевозчиков поменьше, на мой взгляд, таких ресурсов может и не быть. Тех же юристов, способных постоянно, ежемесячно, проверять решения комиссии, коих бывает очень много: иногда выдается до 60 направлений. Нужно анализировать рынок, чтобы понимать, стоит ли заходить в какое-то направление, если компания станет в нем вторым, третьим, четвертым игроком, например. Это большой объем информации, и сервис может сэкономить ресурсы небольшим перевозчикам, у которых нет своих суперактуальных табличек и возможности уделять мониторингу много времени.

- Вы публикуете данные только по украинским перевозчикам?

- Да, комиссия рассматривает заявки только украинских перевозчиков, так что в сервисе нет информации по иностранным частотам и авиакомпаниям. Направления же публикуем и внутренние и иностранные. Но по внутренним нет никаких ограничений. Заявки по ним рассматриваются практически в автоматическом режиме. Интереснее - международные направления, по которым есть ограничения в частоте выполнения рейсов, количестве перевозчиков и пунктов.

- А есть ли история успеха, когда сервис очень помог какой-то авиакомпании?

- По умолчанию правильные вещи не должны вызывать фурора, - они должны просто нормально работать. Мы, наверное, так не привыкли к нормальным форматам работы, что для нас в честь любого улучшения нужно запускать фейерверки и раздавать медали. Но мы дали авиакомпаниям то, что и так должны были им дать. Выложили информацию, которая должна быть открытой, в красивом виде.

- Многие сервисы по открытым данным направлены на борьбу с коррупцией. Как насчет вашего проекта? В чем его антикоррупционный эффект?

- С 2015 года многое изменилось: состав и работа комиссии, рынок стал более либерализованный, многие ограничения были сняты. Я бы сказала, что антикоррупционный эффект в том, что информация теперь в свободном доступе. Каждый может ее проанализировать, а не думать, что какой-то там госслужащий, что-то зная, принял какое-то решение.